Сломленный

Тру Брендивайн был не просто героем арены, он стал символом силы, отваги, несгибаемой воли, вдохновлявшей тысячи. Публика кричала его имя, трибуны взрывались овациями, когда он поднимал кнут. Каждое выступление становилось мифом, передаваемым от фаната к новичку. Но мускулы ослабевают, связки рвутся, слава теряет блеск. Время, беспощадное ко всем, пришло и за ним. Теперь он бредёт по заснеженной равнине, скрывая лицо под капюшоном, будто стыдясь прошлого. Холода пронзают до костей, но ещё холоднее внутри, где живёт сожаление. Тишина природы не утешает — она напоминает об утрате.

Его путь больше не ведёт к арене, лишь вглубь себя. Он помнит тех, кто ушёл, кто поддерживал, кто предал. С каждым шагом тяжелеет спина, не от мороза, а от воспоминаний. Он задаётся вопросом: был ли смысл в славе, если всё исчезло? Ответов нет — лишь снег, вьюга, хруст шагов. Иногда в зеркале замёрзшего озера он видит юношу с огнём в глазах, не признающего поражений. Теперь — только старик, ищущий не прощения, а покоя. Но даже у обломков судьбы есть шанс на перерождение. Он решает не сражаться с прошлым, а принять его. Отказ от самообмана становится первым шагом.